Под паническими атаками принято подразумевать приступы беспричинного сильного страха и тревоги, сопровождающиеся рядом симптомов, таких как ощущение нереальности происходящего, умирания, смерти, исчезновения, страхом безумия, а также потери контроля над своим телом, дезориентация во времени и пространстве и определенными пугающими телесными проявлениями, которые могут проявляться достаточно индивидуально, например, сильное сердцебиение, головокружение, размытость зрения или туман в глазах, сильное напряжение и невозможность расслабиться, судороги рук и ног или дрожь, ощущение нехватки воздуха, невозможности дышать или глотать, потливость, расстройства желудочно-кишечного тракта и другие. Каждый человек, впервые переживший паническую атаку, начинает ощущать ужас от мысли о повторении таких симптомов, что нередко провоцирует появление панического расстройства, затяжного периода приступов, сопровождающихся в периоды между их появлением страхом повторения и поиском причин возникновения телесных симптомов путем хождения по медицинским учреждениям и разным врачам, но в силу отсутствия и опровержения физиологических диагнозов, формируя тем самым свою ипохондрию, что усугубляет проблему еще сильнее. Как показывает практика, причины панических атак находятся постепенно в процессе психотерапевтической работы, и я о них обязательно напишу, но преждевременное знание о них клиента скорее всего не разрешит проблему по причине отсутствия проживания нового опыта возбуждения (в общем смысле этого слова), заблокированного в теле, а также невозможности выстраивания новых психологических опор в изменившихся обстоятельствах самостоятельно, так как фокусировка клиента, страдающего паническим расстройством, на фигуре (слишком сильном страхе) делает невозможным проявление фона, которым и должен метафорично стать терапевт на первое время, пока клиент не присвоит этот фон себе.

Часто люди страдают паническими расстройствами по несколько лет, проходят все медицинские исследования (почему наши врачи ничего не говорят пациентам о панических атаках, а продолжают перенаправлять друг к другу и лечить ВСД, в редких случаях выезжая на эффекте плацебо, но чаще усугубляя расстройство развитием ипохондрии в добавок – это отдельная тема для разговора), но остаются без диагноза и помощи. Опыт проживания панической атаки невозможно передать словами, и если окружающие люди (родные и близкие), а также терапевты сами никогда не проживали таких состояний, клиенты почти всегда чувствуют сильное одиночество из-за невозможности других разделить, понять и глубоко сочувствовать, что делает процесс терапии намного труднее из-за необходимости более длительного по времени выстраивания в межличностных отношениях клиент-терапевт базового доверия и создания безопасного пространства.

Обычно при панических атаках происходит своего рода искажение восприятия времени и пространства, 10 минут могут казаться часами, место нахождения – нереальным и очень отдаленным, а тело – чужим пространством. И если вспомнить теорию относительности Эйншейна, из которой следует, что гравитационные эффекты обусловлены не силовым взаимодействием тел и полей, находящихся в пространстве-времени, а деформацией самого́ пространства-времени, которая связана, в частности, с присутствием массы-энергии, то я подумала о том, что деформированное восприятие пространства и времени в момент панической атаки заставляет человека становиться нечувствительным к силе притяжения, т.е. заставляет его терять чувство принадлежности, а значит – опоры, тогда выходит что причина этому состоянию – присутствие массы-энергии, языком Гештальт-терапии, — присутствия интенсивного возбуждения в теле, к которому мы еще вернемся.

А сейчас речь идет о том, как помочь клиенту, страдающему паническими атаками, учиться самому справляться с приступами, когда он находится в одиночестве, и поскольку основным в Гештальт-терапии является принцип работы “здесь и сейчас”, уместными будут вопросы, в котором часу это произошло и сколько времени длилась атака, а также попросить описать, где он находился и какие предметы его окружали, а также на что он опирался на выходе, когда справился с паникой. Даже те, на первый взгляд, банальные ответы о времени, 10 минутах, комнате и каких-то позитивных мыслях на выходе могут дать человеку ощущение опоры в следующий раз, хоть служат только одним из способов преодоления состояния.

Существует также теория «ойкоса» и «полиса», которая во многом объясняет причины появления панической атаки. Этот феномен Джанни Франчесетти, психиатр, гештальт-терапевт, автор книги «Панические атаки», с которым я имела возможность поработать на данную тему лично на семинаре, организованном Межрегиональным институтом гештальт-терапии и исскуства в Днепре, называет выходом из «ойкоса» (дом, место для одного) в «полис» (мир, город, место для многих). Данный переходной этап в жизни многих людей сопровождается потребностью в безопасности при риске, когда теряются старые опоры, создаются новые условия жизни, но новые опоры еще не сформированы, а опираться на старые по определенным причинам человек не может, поэтому возбуждение, растущее с появлением новых потребностей, не может быть направлено в действия и реализовано. 

Конфликт между риском и безопасностью создает блокировку творческого приспособления, как нахождения наилучшего способа удовлетворения потребности, рушится фон, фигура не формируется, но вместо нее складывается иллюзия наличия фальшивой фигуры под видом потребности в безопасности как преодоления панических атак, именно поэтому работать с фигурой в данном контексте не рекомендуется, прежде нужно восстанавливать фон.

* Фигура-фон – пара терминов, используемых для описания перцептивной связи между объектом фокусирования (фигурой) и остальной частью перцептивного поля (фоном). Фигура обычно имеет форму или структуру и выступает вперед из фона. Фон выглядит относительно однородным и как бы отодвинутым назад, за фигуру. Эта связь во многих случаях может быть обратной, если сосредоточиться, сконцентрировать внимание в первую очередь на фоне, а не на фигуре. Лучший способ осмыслить понятие соотношения фигуры и фона – это понять, что контур или граница, которая отделяет фигуру от фона, физически принадлежит им обоим, но перцептивно принадлежит только фигуре. Следовательно, фигура наделяется формой и очертаниями, а фон остается нечетким и бесформенным.

Из-за фокусировки на такой фигуре у человека, страдающего паническими атаками, складывается впечатление бега по замкнутому кругу, когда вся страсть направляется только на попытку решить проблему, подогревая ощущение азарта и создавая тем самым тоннельное видение, т.е. зависимую ситуацию. Именно по этой причине паническими расстройствами страдают в основном люди, склонны к зависимым тенденциям поведения. Вот как раз такую зацикленность на поиске причины (фальшивой фигуре) мы и называем уже не просто паническими атаками, а усугубленным состоянием – паническим расстройством.

В своих исследовательских работах Вальтер Беньямин, немецкий философ и теоретик культуры и литературный критик, описывает два типа человеческого зрения: близкое и далекое. Эта концепция связана с устройством нашего глаза, хоть и разрабатывалась искусствоведами при изучении восприятия изобразительного искусства как изучение способности глаза к фантазии. Используя эти исследования, можно назвать работу терапевта с фигурой клиента близким зрением, а с фоном – далеким. Любопытно, как вышесказанные тенденции в поведении и их взаимоотношение с понятиями фигуры-фона соотносятся со зрением человека, страдающего паническим расстройством. Он пугается ощущения размытости зрения, когда оно становится фоновым, и желая контролировать все, испытывает желание объять максимум фигур силой фокусировки, что свидетельствует об отсутствии опор в фоне. В этом случае терапевт может предложить клиенту сосредоточиться на нескольких предметах в комнате, рассказать, как он их видит и описать. Часто такие клиенты прекрасно справляются с задачей, и для них самих становится удивлением, что когда им действительно нужно сосредоточиться и что-то увидеть, они это с легкостью умеют делать.

Но некоторую работу с фигурой, все таки, нужно практиковать, не для того, чтобы подтолкнуть клиента в «полис» (мир) и форсировать осознавание его потребности, превращая телесный дискомфорт из-за возбуждения в действия, а для того, чтобы у него появилась опора на собственные желания и возможность соединения с собственными симптомами, и они не казались такими пугающими, а тело – враждебным и чужим пространством, поэтому важным в работе с паническими атаками является принятие клиентом своего тела, возникающих в нем ощущений, не как страшной пугающей стихии, а как радостной встречи с собственными чувствами, желаниями и потребностями. Поэтому здесь уместно говорить о теории Self и ее функциях.

* Self— это специфический для каждого человека процесс, характеризующий его собственный способ реагирования в данный момент и в данном поле в соответствии с его личным «стилем». Под self понимается не просто «бытие» человека, а его «бытие-в-мире», которое изменяется в зависимости от возникающих ситуаций.

В Гештальт-терапии self функционирует в трех режимах: как «id», как «ego» и как «personality».

• Функция «id» связана с внутренними импульсами, жизненно важными потребностями и, в особенности, с их телесным проявлением. Так, «id»-функция указывает мне на то, что я голоден, подавлен или расслаблен, «id»-функция проявляется в моих автоматических действиях: когда я дышу, хожу и даже вожу машину, думая при этом совсем о другом. Мой «id» как бы руководит мной почти без моего ведома.
• Функция «ego», в отличие от «id»,— это активная функция выбора или сознательного отказа: я сам с полной ответственностью за мои собственные действия ограничиваю или расширяю контакт с окружающей меня средой, исходя из осознания моих собственных потребностей и желаний. Возможные нарушения этой функции выражаются, по словам Гудмана, в различных «видах потери функции ego», которые некоторыми авторами рассматриваются как механизмы защиты ego или механизмы избегания и для обозначения которых многие гештальтисты, вслед за Польстерами, используют двойное название — механизмы «сопротивления-адаптации».
• Функция «personality» — это представления субъекта о себе самом, его собственный образ самого себя, позволяющий ему признать свою ответственность за то, что он ощущает, и за то, что он делает. Именно функция «personality» моего self определяет то, как я интегрирую мой предыдущий опыт, как я усваиваю то, что происходит со мной в жизни, именно она формирует у меня чувство того, кто я есть.

Именно работа с функциями id и personality создает возможность опираться на фон. Поэтому в работе с людьми, страдающими паническими атаками, имеет смысл задавать вопрос “Какой ты тогда?”, ведь это помогает пробудить любопытство человека к себе самому, любопытство, дающее энергию познавать себя в процессе жизни. Ведь страх исчезновения при панической атаке – не что иное, как признак искажения функции personality. В таких случаях я часто вспонимаю, как Алиса Льюиса Кэррола интересовалась, какой она будет, когда исчезнет, как пламя после того, как погаснет свеча. А еще говорила: “Скажите мне сначала, кто я! Если мне это понравится, я поднимусь, а если нет – останусь здесь, пока не превращусь в кого-нибудь другого!”, — по-моему, очень даже удачный пример задачи терапевта – помочь клиентам узнать себя для обретения возможности опираться на фон, как при переходе из “ойкоса” в “полис”, так и при любых других жизненных изменениях.

Вне зависимости от основных механизмов прерывания контакта, присущих людям, страдающим паническими атаками, из-за переживаемого жуткого страха смерти, исчезновения или безумия, сопровождающегося сильными непонятными телесными симптомами, можно наблюдать излишнюю склонность контролировать как собственное поведение, так и телесные проявления. Часто клиенты жалуются на головокружение и фантазии внезапного падения, которые являются абсолютно беспочвенными побочными эффектами гиперконтроля. Слушая подобные жалобы я вспоминаю выражение Фридриха Ницше «Падающее подтолкни», поэтому эксперимент, в котором терапевт предлагает клиенту встать и пробует его подтолкнуть, может дать опору на собственное тело, убеждаясь в иллюзорности и беспочвенности своего страха, а главное – обретет доверие к телу.

По причине того, что паническим атакам зачастую подвергаются на переходе из «ойкоса» в «полис», из дома в большой мир, основной задачей стоит возвращение опор внутрь. Именно для этого в теле возникает энергия, которая сдерживается, возбуждение к жизни, которое не находит выхода, аккумулируется в теле, а поскольку тело при этом переходе, не находя психологических опор, воспринимается, как чужеродный объект, тот же полис, а не ойкос, то это возбуждение начинает «разрывать» человека изнутри повышенным сердцебиением и прочими ужасающими симптомами, очень много силы внутри скапливается, которая не находит выхода в деятельности, нет спонтанного творческого выхода, поэтому она становится разрушающей, даже агрессивной, ведь должна быть направлена на очеловечивание мира вокруг, полиса, что несет в себе диониссийское начало (позитивная агрессивная сила, способна преображать мир), поэтому появляются страхи потерять контроль над собой и сойти с ума, а иногда даже страх причинить вред тем, кого больше всех любим.

В древнегреческой мифологии существует божество, олицетворяющее стихийные силы дикой природы. Имя его, Пан, в переводе с греческого означает πάς, «весь», но существует также и индоевропейская этимология этого названия – “делать плодородным”, из чего можно проследить два взаимодополняющих друг друга значения. Первое взывает к истории рождения Пана. Он был сыном бога Гермеса и нимфы Дриопы. Родившись бородатым, рогатым и с козлиными ногами, он сразу же начал прыгать и смеяться, но его мать испугалась и покинула ребенка, тогда Гермес отнес его на Олимп. Увидев Пана, все боги возрадовались ему. Вырос он в горах и лесах, а будучи божеством плодородия и дикой природы, был полон страсти и влюбленности, а также любил вино и веселье, устраивая беззаботные шумные хороводы, чем пугал смертных.

Самым для нас интересным свойством Пана является умение наводить на людей очень сильный страх, даже ужас, который принято называть в честь имени этого божества – панический. В современном обществе панические атаки являются нередким расстройством, доставляющим людям, страдающим данным симптомом, немало беспокойства и ограничений в нормальном полноценном функционировании. Конечно, на первый взгляд кажется, что говорить о панической атаке, как о чести божественных проявлений, может показаться, как минимум, странным, но я глубоко убеждена, благодаря своему личному опыту переживания панических атак, а также практическим случаям психотерапевтической работы с клиентами, что учитывая весь потенциал, скрывающийся за данной симптоматикой, при правильном подходе психотерапевта, панические атаки можно рассматривать, как огромный ресурс роста и развития в самореализации человеческой личности как духовного (способного принимать и осознавать стихийные, иррациональные, проявления своего организма, что в гештальт-терапии мы приравниваем к проявлениям функции id, т.е. возбуждению, возникающему, словно стихия и взывающему к наличию определенных зарождающихся потребностей, которые и являются теми плодородными для нас функциями, покровителем которых, по преданию, и был бог Пан), так и социального существа (приносящего радость миру своей способностью веселиться, смеяться, играть и танцевать, т.е. получать удовольствие от признания своей дикой природы, неопознанной и иррациональной, а также стихийности проявлений внутри нас, что является символом телесного воплощения бога Пана, проявляющегося в сочетании его животного и человеческого начал).

И если мы вспомним классическую концепцию искусства, зародившуюся в античности и воплотившуюся в принципе мимезиса, танца богам, как не только лишь подражания, но и соединения в искусстве животного (природного, живого, конечного) начала с божественным (идеальным, мертвым, стабильным, бесконечным), то очевидным для нас станет понятие границы, искусством нахождения на которой и является жизнь человека, подобного тому богу Пану, превращающему возбуждение в плодородие, стихию в игру и веселье, зарождающийся свет в восход солнца, но насылающему панический страх на тех, кто нарушает законы, отказываясь соединять конечное с бесконечным, а выражаясь терминами гештальт-терапии, – фигуру и фон.