Эмоциональная зависимость от другого в отношениях — это когда мы привыкаем думать об этом другом, как о своей причине. В рамках таких отношений этот другой может заботиться о нас, проявляя свою добродетель, чем поддерживает свое ощущение власти над нами, оправдывая тем самым это стремление, одновременно демонстрируя нам (посредством своей заботы) наши преимущества пребывания в его власти. И если в зависимых отношениях с другим человеком мы привыкаем думать о нем, как о своей причине, тогда малейшее отдаление заставляет нас впадать в страх исчезновения себя и часто влечет за собой груз обвинений и претензий, т.е. мы оказываемся в позиции жертвы: ну раз другой — причина нас, значит он виноват в наших всех страданиях, сомнениях, несостоятельности и т.д. Помните, как в «Обыкновенном чуде» король говорил: «Не виноват! Предки виноваты! Прадеды-прабабки, внучатые дяди-тети разные, праотцы, ну, и праматери, угу. В жизни вели себя как свиньи последние, а сейчас я расхлебывай их прошлое.». Избегание ответственности — тоже характерный признак зависимой позиции. В этом случае нужно искать в себе те качества и потенциальные возможности, причиной которых и является этот другой. Какой-то новый опыт стучится к нам, какие-то новые образы просятся быть интегрированными в нашу личность.

«Человек есть мера всех вещей» скажет древнегреческий философ Протагор, и мы, как истинные психотерапевты своего времени согласимся, что каждый видит мир таким, как ощущает его, но пойдем дальше и скажем, что истина не столько относительна для каждого, сколько рождается она не в самом человеке, а во взаимоотношениях между «Я» и «Ты», мной и другим, человеком и миром, поэтому она не может относится только лишь к одному конкретному индивиду.

Кто часто является причиной нас в нашем восприятии? Конечно же, в первую очередь, это родители. Люди привыкли находить причины своих страданий и несостоятельности уже во взрослой жизни в своем неправильном воспитании. Но поскольку нам всем чего-то не хватало в детстве (ласки, нежности, одобрения, поддержки и т.д., что естественно в мире, где существует «Я» и «Ты»), мы с легкостью перекладываем ответственность за свои действия на других, особенно, если эти действия оказываются не совсем удачными. Также в зону риска попадают наши отношения с мужьями и женами. Но важно понимать, что зависимые отношения – это естественно, если эта зависимость здоровая, она больше похожа на принадлежность, когда мы осознаем, что взаимно нуждаемся друг в друге, признаем это, берем друг у друга эту поддержку и благодаря этому способны быть более продуктивны в мире, жить более наполненной жизнью. Но в патологической зависимости отсутствует радость. Если вы обнаруживаете себя в зависимых отношениях со всеми вытекающими отсюда последствиями ощущения себя жертвой, обвинениями другого, претензиями и т.д., то это значит, что вы привыкли думать о другом, как о причине вас, а если это так, то вы для себя становитесь следствием. В зависимых отношениях человек оказывается в знаменитом «треугольнике Карпмана», в котором три угла – это жертва, тиран и спасатель, которые постоянно меняются местами, то человек входит в состояние жертвы, другой для него является тираном и он ищет спасателя, то сам превращается в тирана, обвиняя свою жертву в причине своих страданий, то сразу же превращается в спасателя, либо делает своим спасателем другого.

Но как мы знаем, в причинно-следственных связях причина порождает следствие только при определенных условиях, когда одной явление при определенных условиях превращается в другое. Если рассматривать причинно-следственную связь, как треугольник, то спасателем являются условия, при которых тиран превращается в причину, а жертва в следствие, поэтому поиск спасателя заключается в рассмотрении этих условий.

В чем же заключается работа с условиями? Предлагаю обратиться к учению древнегреческого философа Аристотеля, из которого следует, что при поиске причины как бытия, так и существования вещей и явлений, нужно ставить не один, а четыре вопроса:

Первая причина – это причина формы – сути причины – сам человек, не как личность, а как сущность, у которой воля к жизни определяется ее потребностями.

Вторая причина – это причина материи – индивидуальные качества человека, которые сами по себе статичны, недвижимы, ибо в них запечатлена сама общая суть человека как формы.

Третья причина – это творящая причина, динамическая, означающая движение, присутствующее в отношениях формы и материи, раскрывающее потенцию, которую несет в себе материя при взаимодействии с формой, движение от возможности к действительности, т.е. когда наши индивидуальные качества вступают во взаимоотношения с нашими человеческими потребностями, появляется движение из состояния возможности к действительности. Это своего рода создает фабулу, сюжет истории во времени, как источник, зарождающий движение во времени. Аристотель пишет «Движением надо считать осуществление в действительности возможного, поскольку это — возможно» (“Метафизика”, XI, 9).

Четвертая причина – конечная причина, содержащая в себе цель, то, ради чего возникает явление, так как «с точки зрения сущности действительность идет впереди возможности».

Если перевести это на терапевтический язык, то выходит, что человек, как сущность, содержит в себе стабильное ощущение себя (формы), ощущает свое бытие, с множеством своих потребностей, которые определяются его «волей к жизни» (формулировка Шопенгауэра), вступая во взаимодействие с индивидуальными качествами, как материей, т.е. знанием о себе, человек начинает движение в сторону реализации появляющихся в этом взаимодействии возможностей и воплощением их в действительность, осознавая при этом наличие определенной цели и обретения ее смысла. Вот вам и истоки 4 века до н.э. теории цикла контакта в гештальт-терапии и концепции Self.

Аристотель рассматривает причину в четырех смыслах: «Причина в одном смысле обозначает входящий в состав вещи [материал], из которого вещь возникает… В другом смысле так называется форма и образец, иначе говоря — понятие сути бытия… Далее, причина, это — источник, откуда берет свое первое начало изменение или успокоение… Кроме того, о причине говорится в смысле цели, а цель, это — то, ради чего» (“Метафизика” V, 2).

Таким образом, благодаря причинно-следственному возникновению мира в нашем сознании, Аристотель по сути описал четыре пространства, в которых существует человек: пространство существующей природы, пространство материальных вещей, пространство линейности времени и пространство смыслов бытия. Отсюда и феноменологический подход (феноменология с греческого – учение о том, что появляется) в представлении мира как выведение причин явления на уровень сознания, открывая неосознанные механизмы взаимодействия продуктов этих четырех смысловых пространств.

Т.е. возвращаясь к терапевтическому языку, если мы привыкли думать о другом человеке как о причине нас, то рассматривая его как причину по четырем критериям, предложенных Аристотелем, мы делаем себя более ясными для себя, узнаем себя, в этом же и заключается суть экзистенциализма, утверждая, что для познания самого себя, мы должны пройти через другого. В данном случае нам не нужно искать причину, так как она у нас есть  — другой человек. Но нам нужно вернуть эту причину внутрь себя, чтобы выйти из гнетущей зависимости, нужно не просто переживать бессилие изменить другого в этих отношениях, чтобы прекратить все попытки возложить на него  ответственность за наше существование, но и взять эту ответственность  на себя.

В работе помогут следующие соответствующие четырем причинам действия:

1. Признание того факта, что другой человек является в действительности другим отдельным человеком со своей волей к жизни и своими потребностями.
2. Определить для себя, какие индивидуальные качества мы в нем видим. Как можно более обширно ответить на вопрос «Какой он?».
3. Исходя из предыдущего писания, какое движение он в нас вызывает своим присутствием, какие возможности у нас появляются рядом с ним, какой опыт мы хотели бы проживать, какой потенциал просится быть реализованным, источником какого изменения или успокоения мог бы быть этот другой, что мы сами можем сделать для этих изменений и успокоения?
4. В чем цель открытия этих возможностей и воплощения новой действительности? Какой они несут для нас смысл и что важно – какие мы с этими возможностями?

Таким образом, терапевт выступает своего рода представителем такой области знания, как эвристика (от др.-гр. «отыскиваю», «открываю»), которая изучает творческое, неосознанное мышление человека, и берет свои истоки в системе обучения Сократа, когда с помощью наводящих вопросов он помогал ученикам прийти к познанию и решению задачи. Предполагаю, что терапия — это отчасти производное именно древнегреческих философских взглядов на человека, а также методов обучения, ведь в процессе очень по-аристотелевски и сократовски человек приходит к своим жизненным целям.

Итак, опираясь на эту теорию, другой человек для нас может быть как причиной, так и следствием одновременно, как злом, так и добром, как адом, так и раем, как страданием, так и радостью.